Мы используем файлы cookies. Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с этим. Узнать больше о cookies
На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии. Подробнее

Издательство «Альпина Паблишер» 123007, г. Москва, ул. 4-ая Магистральная, д. 5, стр. 1 +74951200704
следующая статья
Россия отстала от самой себя на 400 лет

Россия отстала от самой себя на 400 лет

Настоящий материал (информация) произведен иностранным агентом Иноземцевым Владиславом Леонидовичем, либо касается деятельности иностранного агента Иноземцева Владислава Леонидовича.

Факты и цифры Владислава Иноземцева (внесен в реестр иностранных агентов), автора книги «Несовременная страна».

Когда меня попросили написать небольшую статью о моей только что вышедшей книге, примером такого жанра был для меня текст Михаила Зыгаря (внесен в реестр иностранных агентов). Я решил оттолкнуться от его подхода, однако с одним отличием. В книге «Империя должна умереть» автору не нужно было выбирать исторические моменты, которые он сравнивал: с одной стороны было наше время, а с другой — последние годы Российской империи. Передо мной, однако, встала несколько иная задача:

В попытке показать несовременность нашей страны я стал искать историческую точку, с которой ее можно было бы наиболее рельефно сравнить.

Относительно недолгие поиски привели меня в 1650 г., и, признаюсь, такой экскурс оставил у меня больше грустных впечатлений, чем вся работа над не слишком-то оптимистическим основным сочинением. Опять-таки бессовестно пользуясь методологией моего досточтимого предшественника, я хотел бы обратить внимание на несколько обстоятельств, отчасти условных, но в основном очевидных.

Во-первых (что, собственно, и стало моей «точкой отсчета»), это практически полное совпадение карт России 1650 и 2018 гг.

Как раз в 1649 г. формально была присоединена Сибирь — к востоку от Томска и дальше, до современного Приморья на юге и Чукотки и Камчатки на северо-востоке. Но, как и сегодня, Россия на западе заканчивалась вскоре за Смоленском; на юге — в общем, тоже там, где сейчас начинается территория, которую российской можно считать чисто условно; на юго-западе борьба с крымскими татарами проходила в местах нынешних «народных республик»; северо-западные границы тоже не сильно отличались от нынешних. Да, тогда еще не было Петербурга, в Москве пока не радовались захвату Крыма, а тейповая организация северокавказских племен смотрелась более органично вне российской «юрисдикции» — но в целом, глядя на две карты, сложно отделаться от впечатления, что, совершив огромный исторический вояж длиной почти 400 лет, Россия вернулась в далекое прошлое. Но каждая новая последующая параллель делает это впечатление еще более устойчивым.

Во-вторых, если обратиться к экономике, мы увидим, что в 1650 г. Россия по размеру своего «народного хозяйства» была, как и сегодня, приблизительно в 3 раза меньше Франции.

Сравнения я даю в текущих обменных курсах валют, так как во времена золотого стандарта никаких «паритетов покупательной способности» не существовало. Дополнительную яркость сравнению придает и то обстоятельство, что на долю нашего далекого, но уже соседа, Китая, в то время приходилось около 23% мировой экономики, что сегодня уже почти достигнуто. Нельзя также не отметить, что российский экспорт в то время почти наполовину состоял из сибирской пушнины и уральского металла (замените пушнину на нефть — и получаем оценку роли Сибири в экспорте, почти не изменившуюся с тех пор) и в значительной степени был представлен зерном (эту позицию Россия почти вернула как раз за последние пару десятилетий). Привозились же в страну потребительские товары, большинство которых она не производила (заменим качественные ткани на телефоны и оргтехнику, и окажется, что мы за долгие века так никуда и не ушли).

В-третьих, если коснуться военной сферы, окажется, что русская армия в 1651 г. Насчитывала 133 тыс. человек — почти вдвое больше, чем располагал Людовик XIV в 1661 г., и сегодня по численности военных и силовиков Россия существенно опережает все европейские страны.

Однако качество армии было не слишком высоким; по вооружению она уступала большинству королевских армий Европы, и последовавшее через пятьдесят лет начало петровских войн хорошо показало ее реальные возможности. Сравнивая военный потенциал (если не считать ядерного, применение которого невозможно) России и ее соседей, мы получим приблизительно такую же картину, как и 400 лет назад: по флоту на Балтике мы уступаем даже Польше, на Чёрном море неоспоримо морское доминирование турок; даже украинская армия сегодня не менее боеспособна, чем прежде войска Речи Посполитой. В своей военной стратегии Россия выглядит такой же уязвимой и защищающейся, какой она была несколько столетий тому назад.

В-четвертых, что более существенно, мы можем наблюдать быстрое сближение управленческих и правовых систем.

Как раз накануне рассматриваемой даты, в 1649 г., «Поместное уложение» сформировало юридический кодекс Московского царства со всеми его «наисовременнейшими» чертами — от принципа «кормления» и узкого круга царских приближенных, вершивших дела страны, до институционализации холопства, столь заметного в начале XXI в. в качестве базового типа социального поведения. Характерно, что наказания за преступления против людей разного социального статуса были различными (что ведется еще от «Русской правды») — и в наши дни это прекрасно воспроизводится в компенсациях, выплачиваемых за смерть холопа (например, погибшего при пожаре) и за смерть государева человека (как в случае с полицейским, сбитым машиной ФСБ на Новом Арбате). Соответственно, и судебная система тогда и сейчас выстроена так, что на справедливое разбирательство можно рассчитывать лишь в случае, если тяжбу ведут равные по социальному положению стороны, в то время как смерд никогда не отстоит свои права от притязаний боярина.

В-пятых, сложно не видеть определенных черт сходства и в отношениях государства и прислуживающей ему церкви.

Середина XVII века и наши дни — это время, когда прошло всего несколько десятилетий с момента установления и восстановления патриаршества; время, когда Церковь претендует на то, чтобы во многом определять «идентичность» страны, противопоставляя ее остальному (и прежде всего европейскому) миру как носителя истинных и глубинных ценностей ложным и наносным ценностям западного христианства, тем более раздираемого веяниями Реформации. Разумеется, делает она это в соответствии с правилами византийской «симфонии», никоим образом не отклоняясь от воли верховной власти (это уже после 1652 г. Москва увидит Никона, который посмеет перечить царю и закончит извержением из священства). Во многом можно утверждать, что середина XVII в. и начало XXI столетия — периоды, в которые светская и «духовная» власть в России находятся в наибольшей гармонии друг с другом за последние пятьсот лет, в том числе пребывая в крайне схожей формальной иерархии и в очень близком идеологическом резонансе.

В-шестых, Россия и тогда, и сейчас выглядит практически одинаково отсталой в сфере просвещения, науки и технологий.

До основания Славяно-греко-латинской академии — прообраза университета, который, говоря современным языком, вошел бы в топ-50 мировых/европейских вузов, остается еще больше 30 лет; уровень грамотности населения составляет около 4–6%, доходя до 20% среди посадских людей (если сделать поправку на современную глобализацию и заменить способность читать и писать на знание хотя бы одного иностранного языка, мы получим практически идентичные цифры). «Науки» все больше обслуживают идеологические запросы власти, а доля возвращающихся из иностранных университетов россиян неумолимо приближается к показателям пятисотлетней давности, когда, как известно, из посланных Борисом Годуновым для обучения в Европе пятнадцати человек обратно приехал только один. Что касается «технологических трансфертов», то Россия сегодня выглядит как один из крупнейших в мире нетто-импортеров технологий, каковой она была и в допетровское время.

Можно, наверное, найти и много других параллелей, так или иначе указывающих на наше место на шкале исторической «современности» — но, я думаю, и этого достаточно для того, чтобы озаботиться вопросом о том, куда идет Россия в последние несколько десятилетий. Мы с Михаилом Зыгарем (внесен в реестр иностранных агентов), видимо, действительно существенно сходимся в основном подходе к оценке нашего места и наших перспектив — в центре внимания у нас находятся не сравнения современной России и современного западного мира; мы не стремимся показать, что страна от кого-то отстала (лично мне кажется, что идеология догоняния имеет существенные изъяны).

Мы, пусть и по-разному, стремимся показать читателю, что Россия отстала от самой себя, что с некоторого времени начался период ее движения в направлении, прямо противоположном тому, в котором идет подавляющее большинство населения нашей планеты.

Мы откатываемся в прошлое; наш автомобиль не просто отстает от более скоростных машин — он едет по встречной, заставляя других водителей испуганно шарахаться то влево, то вправо. Эта езда, конечно, обеспечивает находящемуся в водительском кресле огромный прилив адреналина — но она может закончиться в любой момент, как только один из дальнобойщиков по только ему известной причине решит не вилять на дороге, увидев невесть откуда взявшуюся странную повозку.

Самое интересное — у вас в почте.
Отправляем дайджест лучших статей раз в две недели.

Заполняя эту форму, я подтверждаю, что ознакомился с Правилами сайта, и даю согласие на обработку персональных данных.

reCAPTCHA используется в соответствии с Политиками и Правилами использования Google.
Спасибо за подписку!
Владислав Иноземцев (Внесен в реестр иностранных агентов)
Владислав Иноземцев (Внесен в реестр иностранных агентов)
Экономист, политолог, издатель, переводчик, писатель и редактор
При копировании материалов размещайте
активную ссылку на www.alpinabook.ru